Сталину любопытно. Да, именно так. Любопытно наблюдать за партийцем, которым стал Каганович на сегодняшний день. Его фигура возвышалась над другими не из-за роста или комплекции, а скорее благодаря силе и внутренней уверенности в собственном «Я». Он однозначно не предпочитал брать, но не отдавать; лишать, но не создавать; рушить, но не воздвигать. В отличии от других, мужчина не был лицемером в этом новом мире и показывал свой истинный облик с самозабвенной отдачей. Гордился тем, кем он является и был готов на многое, чтобы это доказывать свой статус снова и снова. Сталин же не выносил ведущих уже много лет  двойную жизнь и лишь доставал из-за пазухи одну за одной маски. Безликий. Таящийся в тени лицемер.Сталину было страшно признать то, о чем Лазарь сказал во всеуслышание: “Успех – это опьянение!”. Награда, да. Горючее, да. Но не всегда победа. Впрочем, даже подобного рода ложь всегда была у Сталина на виду, несмотря на все отречения от прежних порядков.
— Тосты за столом бывают полезны в своей бесполезности, — усмехнулся Сталин в усы и продолжил заниматься дегустацией вина. Ему не хотелось доставлять Кагановичу дополнительные хлопоты, потому старательно управлялся с такими вещами, раз за разом взмахивая трубкой, будто палочкой. Краем взгляда Вождь подсматривал за тем, как мужчина выражает свои эмоции после тоста. Он чем-то был похож на снежного барса, который обходит лачугу своей жертвы с интересом разглядывая каждый уголок. Ему явно было в новинку все, что связано с миром виноделия. Однако, его любопытство скорее всего не было очерчено ни брезгливостью к тостам ни восторгом, и бывший семинарист не вполне могл его понять. Несмотря на высокое положение, Каганович пока не мог похвастаться таким же вышколенным образованием относительно тостов и взглядами, как это было в Грузии. Широта взглядов по отношению к знаниям другого рода ему явно не присущи. И это абсолютно нормально, хоть и лишает некоторым приятных привилегий. Например, повернуть беседу так, чтобы твою вину в словах никто и никогда не нашел. Невероятно удобно.
— Благодарю, — с широкой улыбкой отвечает Сталин на весьма странный тост, — Тот момент, когда можно совместить приятное с работой. Процесс беседы за бокалом вина действует на меня словно дурман - Сталин сам не понимал почему, но он чувствовал себя рядом с этим мужчиной вполне свободно. Возможно, потому что они оба успели раскрыть свои главные секреты или во всем виновата их весьма странная страсть к их эксцентричной профессии политиков. Редко доводиться встретить кого-то, кто еще способен высказаться против другого партийца и не испытывать никаких угрызений совести. — Я научился абстрагироваться от окружающей меня обстановки, — пожав плечами сказал Сталин, с грустью вспоминая о том, как большевикам пришлось столкнуться с большими трудностями в проведении курса сплошной коллективизации. Тогда курс выжил лишь на яростном чувстве мести кулакам, которое росло в геометрической прогрессии в груди и подавляло не только другие чувства, но и голод, нужду и какие-либо иные потребности человеческого организма. Имея колоссальные посевные площади, Россия одновременно имела один из самых низких показателей урожайности зерновых. Не самые благоприятные климатические условия усугублялись общей отсталостью сельского хозяйства, где преобладал ручной труд. Для решения этой задачи требовалось перераспределение рабочих рук в стране. То есть огромное количество крестьян должны были стать работниками промышленности. При этом сельское хозяйство с меньшим числом работников должно было прокормить увеличивающийся рабочий класс.  Разумеется, в этих условиях государство не могло допустить роста цен на продовольствие, в котором были заинтересованы зажиточные слои крестьянства. Необходимо было мобилизовать возможности бедняцко-середняцких хозяйств путем их объединения в коллективные хозяйства — колхозы. Подобное объединение позволяло значительно эффективнее решать вопросы технического вооружения сельского хозяйства — тракторами и прочей техникой куда проще снабжать коллективы, чем единоличников. Всякое действие рождает противодействие. Начались массовые протесты, которые очень быстро от мирного возмущения перешли к вооруженному сопротивлению. Удивляться этому не приходится — за оружие брались те, кто за десять лет до этого сражался на фронтах Гражданской войны. Причем в рядах «кулаков» порой оказывались и те, кто воевал в свое время в Красной Армии. К весне 1930-го НКВД докладывал о тысячах акций неповиновения в различных уголках страны, в том числе с применением оружия, в которые были втянуты более миллиона человек. В планы ВКП(б) определенно не входило развязывание новой Гражданской войны — хотя бы потому, что это убивало надежду на решение ранее поставленных задач. Партия осудила местные органы власти за пассивные действия в проведении коллективизации аграрного сектора, призвав к активным действиям с тем, чтобы добиться мощного вступления крестьян в колхозы. Взять вину на себя руководство страны не могло, поскольку это моментально бы подорвало его авторитет. Именно поэтому были выбраны местные органы власти, как мишень для крестьянской ненависти. Отсюда задача прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения. И этой цели добиться удалось. Слова об опьянении успехов вызвали удивление Сталина и пока он точно не мог расслабленно выдохнуть, понимая, что Каганович старательно путает тост и следы того времени. «Умно и несказанно радует» - не о тосте, поэтому Сталин пока позволяет мужчине сделать себя ведомого и покорно исправиться из-за тоста, ведь тост откровенно было для него, Сталина, новым. Чувство собственного достоинства никогда не позволяло Генсеку отдавать кому-либо в выступлеях бразды правления, но сегодня был особенный день, который вполне может увенчаться успехом благодаря этому весьма интересному еврею. Сталин бросает быстрый взгляд на Лазаря. Удачно попал в цель тоном и словами, подобной фамильярности господин маршал не терпел ни с какой стороны и не от кого.
— Давненько не читал свою статью «Головокружение от успехов», потому буду не против замены тоста. Что бы Вы хотели изменить? И что Вы подразумеваете под «опьянением»?  - Теперь стало ясно, отчего Сталин упрямо не отступал от поставленной цели. Будь он на  месте Кагановича и встретившись нос к носу с низким препятствием, которое максимум может громко подышать тебе в грудь от возмущения, поступил бы жестче. Выбирайте, а позднее и до «Хванчкары» время дойдет. -немного напряженно попросила Сталин, делая шаг к нему. Он дарил им только магией культа сохранившиеся августовские персики и верил в то, что Лазарь Моисеевич - личность сильная и исправится.  А куда ему деваться? Куда им всем деваться?  Мне не нравится все это сборище воспоминаний о трудностях 1930-х. - взглянув на мужчину, Сталин вдруг осознал, насколько низко было произносить этот тост. Даже небольшая платформа кавказских сапог в танце не спасла бы ситуацию. Потому-то Сталин почувствовал себя чертовым карликом, которого вряд ли можно воспринимать всерьез. Наморщив брови, он недовольно обвел взглядом присутствующего и нервно пыхнул трубкой. Лет через двадцать эту историю можно будет подать в газету. Захотите Лазарь Моисеевич публичности и поведаете, что Вас за хороший тост по лысине  хлопал сам Генеральный секретарь ЦК и, а головокружение от успехов оставьте в моей статье, в  лучшем случае это будет какой-нибудь «нагладой» беззубому контрреволюционеру.  А я не общаюсь с преступниками, не ворую у колхоза, не обманываю государство — всего-навсего прошу НКВД разливать по банкам крысиную кровь и отрезать головы жукам-скарабеям. Шутка - Иосиф Виссарионович смеется, довольный своей шуткой, но Кагановичу, наверно придется исправляться. Как - Сталин не решился спрашивать, замечая только дерганую резкость в словах партийца и беспечность, приносящую ему только магией сохранившиеся августовские персики, веря в то, что она сильная и поправится. А куда ему деваться? Куда им всем деваться.  Он мог уговорить общество  и в обратно простой тост — и не мог убедить в этом себя. Ему хватало смелости подписывать распоряжения, которые неминуемо влекли за собой жертвы, и он держался, чтобы спокойно читать отчеты после. Знал ведь, что власть облекает человека в обязательства, которые зачастую не может вынести человек — просто человек, каким бы талантливым, смелым и крепким он ни был.