В кромешной тьме снов Дань Хэн сбрасывал привычный облик словно огромный змей, клубком плоти и крови терял себя в бесчисленной драконьей чешуе. Каждая из них — чужие, чуждые воспоминания, чужие люди вокруг. Под мерный гул серверов Дань Хэн окунался в сновидения иных своих личин, людей с его лицом, чьих деяний и причин, побудивших на поступки, осознать не мог. Словно сквозь толщу воды стремился вынырнуть, но не понимал, где поверхность, а где темный омут иных голосов, которых хотелось отсечь, отгрызть, забыть снова, вернуться к моменту, когда раскаленный, изломанный клинок пронзил сердце, заставляя выжить.

Он просыпается рывком, разбуженный вначале знакомой дробью шагов, а после не слишком уверенным стуком. Дань Хэн смаргивает, поднимает голову: вокруг него, едва умещаясь в не слишком свободном пространстве, клубками свивается холодный драконий хвост, отсвечивая красным на синем от технических огней серверной. Дань Хэн трет ноющие виски, но выдавливает из себя сиплое: "Я здесь" — потому что Кэлус, пожалуй, единственный, кого есть желание видеть. Не его шумную сестру, на новом Пути вынуждающую сейчас что-то недовольно клубиться внутри, не ничуть не менее активную Март 7, которая явно готова задать с сотню вопросов и все тянется к чувствительным после недоперерождения рогам. Тем более, что перед битвой обычно любопытный как енот Кэлус вел себя донельзя отстраненно, только пожирая новые черты Дань Хэна жадным, внимательным взглядом, а после схватки с Фантилией уже Дань Хэну желалось вернуться на экспресс и закрыться, переживая визит на родину.

— Все в порядке, — лжет он, убирает с плеч длинные пряди волос, рассеянно проводит пальцами по кромке острых ушей и складывает руки на коленях, пока пытается усесться хоть как-то поудобнее. Хвост идет волнами, вздымаясь где-то у стен, пока снова не круглится кольцами у пола. — Если хочешь... можешь подойти, — он смотрит на застывшего у порога Кэлуса, который прежде никогда не стеснялся приблизиться. Потом опускает вгляд, смотрит на ловушки из драконьих колец и поправляет себя, — Если сможешь. Не бойся наступить на хвост. Он не слишком... чувствительный. И твой вес выдержит.

Дань Хэн молчит какое-то мгновение, но после не выдерживает, разрешает себе волнение в голосе, когда склоняет голову к плечу и спрашивает:

— Скажи иное. Это ты... смиришься с... С тем, во что я снова... — он медлит, подбирая нужные слова, способные описать случившееся для не-видяьдхары. — С тем, что я выгляжу иначе. Что у меня есть... не-мое прошлое. Знаю, что спрашивал прежде, но ты не ответил. И я тебя не виню. Слишком многое случилось.

Дань Хэн опускает голову, прячет неестественный, драконий блеск во взгляде, не желая смотреть в глаза Кэлуса и видеть в них что-то иное. Жадное требование "Вспомни!", непонимание невозможности провернуть кольцо воплощения в обратную сторону, ставшее прошлым имя. Ему бы сказать, насколько неважно, кто достает его с прошлым и прожитым, если это не Кэлус, его настоящее.