…как поступил…

Короткий вопрос не заставляет Снейка вздрогнуть, хотя, надо признать, порой слова оказываются неожиданней и тревожнее пролетевшей рядом со щекой пули и грохота артиллерийского огня, но, похоже, вздрагивать бывалый солдат разучился уже давно. И всё же какая-то неприятная волна прокатилась по телу, кожа покрылась щекочущими мурашками напряжения и дискомфорта.
Почему он вообще задал этот вопрос? С какой стати мог спросить «почему», говоря о решениях Босса?
Снейк глубоко вдыхает свежий южный воздух, приводя мысли в порядок.
Он имел право спрашивать. Разве нет? Это покрытое шрамами лицо давало ему право на подобные вопросы. Хотя бы в отношении его людей.
Почему?
Какая роль отводилась в этом всём Бриллиантовым Псам? Его семье. Если раньше он не должен был знать, то теперь мог хотя бы попытаться заявить свои права на истину.

- Здесь не поспоришь. – С каким-то вздохом отвечает командир. – Незнание можно заменить лишь ещё одной ложью. Но правда останется в безопасности.
Таким незамысловатым способом он хранил истину. Истину, которая имела ключевое значение, на которой, словно на одной из колонн, держался новый план Босса.
Бриллиантовые Псы и их фантомный лидер должны были занять своё место в мире. Иначе никак.
Вопрос был лишь в цене. Какую цену они заплатили за своё существование. Какую цену ещё заплатят, когда через расколовшую ложь трещину мир увидит истину. Рано или поздно. Снейк хотел, что это произошло как можно раньше. Чтобы истина не начала крошечными камешками скатываться по горному склону, грозясь породить смертоносную лавину из лжи, домыслов и слухов.
Но готов ли Босс? Успел ли он сделать всё, что требовалось, всё, ради чего сражались Бриллиантовые Псы?
Должен был. Иначе как тогда в руках фантома оказалась эта кассета?

- Цена, Оцелот. Какую цену каждый из нас заплатил за отсутствие выбора?
Выбор. Ему не дали выбора. Ни шанса решить хочет ли он забыть себя и начать абсолютно другую жизнь, жизнь человека, которому служил и за которого сражался.
- Я верил в него. Я отдал ему свою жизнь. Но я и представить не мог, что он распорядится ей вот так. Что это?
Снейк посмотрел на свои руки, медленно поднял пальцы уцелевшей правой руки, коснулся небритого подбородка.
- Я удостоился чести и доверил или стал расходным материалом?
Он ведь не должен был вспомнить себя. Не должен был. Солдат MSF, медик, наёмник, он должен был исчезнуть навсегда.
Вот только не похоже, чтобы Босса опечалил тот факт, что всё пошло совсем иначе.
Но он, Снейк, колебался. Всё, что в него сложили, все воспоминания, все боевые навыки, все возможности другой личности не давали ему точный ответ на этот вопрос.

- Но я понимаю.
Оцелот ударил в самую больную точку, до которой можно было дотянуться.
Карантинная зона. Люди. Его люди. Он знал, что им уже не помочь. Их не спасти. Но разум, разум воина не хотел этого принимать. Он должен был бороться за каждого из них. Хоть как-то.
Но иногда бывают моменты, когда вся твоя борьба бесполезна. И тогда приходится идти на жертву.
- Мне было куда легче закрыть Босса своей грудью, зная, что я умру, чем… там.
В взгляде словно тонула безжизненная тень.
Они верили в него так же, как сам он верил в Босса. Они смотрели на него со страхом. С благодарностью. С осознанием своего долга.
А он жал на спусковой крючок, ощущая, как с каждым выстрелом заживо вырывал часть себя. Всё ждал, когда вместо боли грохот выстрелов начнёт отзываться пустотой, когда внутри ничего не останется. Но пустота так и не пришла. Даже когда он постоял на коленях в коридоре, залитом кровью его солдат.
Он там и не смог отпустить их.
Его бриллианты.

- Думаешь, он прошёл тем же путём?
Испытывал ли Босс нечто подобное, когда отдал приказ стереть личность человека, бросившегося ради него под волну шрапнели? Когда решил, что части своей памяти должен лишиться даже Оцелот?

Кассета с бегло выведенными чёрным маркером словами легла обратно в ладонь солдата. Снейк кивнул, принимая решение своего товарища по оружию. Или кем для него был Оцелот? Это сложно. То, что их всех объединило, было чем-то куда более сложным.
Бриллиантовые Псы. Название было выбрано очень, очень мудро.

- Надеюсь, мне в голову пришёл правильный ответ.
Губы тронула лёгкая улыбка.
- Лучшее, что может случиться, когда решаешь совершить глупость, это если рядом с тобой в этот оказывается правильный человек.
Кассета скользнула в карман кожаной крутки. Босс любил такую одежду, больше подошедшую бы пилоту или байкеру, чем военачальнику. Снейку тоже понравилось.
Несколько секунд ушло на раздумья, словно мысли требовалось привести хоть в какое-то подобие порядка. 
- Я хочу быть по-прежнему нужен ему. Но хочу быть нужен собой. Хочу, чтобы никто не смог использовать истину против меня. И против него.
Тишина, только шуршат листьями оливы.
- Я до сих пор восхищен тем, чего он пытается добиться. Но сейчас меня больше всего беспокоит какое решение примут мои люди.
Снейк поднял взгляд на боевого товарища, словно у того мог быть ответ на этот вопрос. Хотя бы предположение.
Нет, всё-таки даже битва с гигантским роботом, способным изменить весь баланс сил на планете, оказалась не самым тяжелым испытанием.