Неужели ты думаешь, что сможешь сбежать от меня?

Сбежать. Звучит так глупо и безысходно, словно он какой-то преследователь. Здесь ведь нечто совсем другое, он не пытается удержать никого силой. Просто так заведено, что все возвращается обратно к началу, и ничего тут не поделаешь, это законы природы. Питер еще ни разу за свою долгую жизнь не встречался с таким, но знал, что рано или поздно этот момент настанет, и прошлое вернется к нему бумерангом, сметет с ног, заставит задуматься. И вот оно, прошлое. Сводит с ума. Мешает думать трезво.

Между нами осталась только ненависть?

Огни пожара остались далеко позади, но мысли все также крутились где-то там, рядом с доками Пятой гавани. Взгляд, который он не думал когда-либо увидеть, потому что раньше никто не возвращался. Если кто-то уходил, то уходил навсегда. Если кто-то оставался, он никогда не смотрел на Питера так. Это взгляд замученного зверя, вырвавшегося на волю после нескончаемых пыток. Питер знал, что этот взгляд - его вина. И от этого только распалялось воображение. Он никогда еще не чувствовал, что можно вот так потерять голову. Всего за несколько минут и... бах. Разрывается сердце, и сворачивается в узел что-то в районе горла. Этот мальчишка. Его мальчишка.

живой

Этот чертов мальчик выжил. Питер вспоминает его нежное лицо, которое не раз приходилось кроить для разных дел, тонкую бледную кожу, вспоминает его взгляд... Ох уж эти щенячьи глазки, не пропадающие ни под одной маской, как не пытайся изменить. Такие добрые, искренние, любящие глаза, что аж тошно, хочется вырвать их из черепа и посмотреть, что произойдет с этим личиком, когда пропадут эти бездонные океаны. Питер так хотел посмотреть в открывшуюся пустоту и утонуть в ней. Это лучше, чем тонуть в чужой искренности. Он почти забыл щенка. Как и многих потерянных мальчишек, отдавших силы, положивших жизнь на то, чтобы остальные смогли выжить. Питер даже не считал это жертвой, скорее данностью.

Но теперь Костя призраком прошлого, нет, не призраком, а живым, настоящим человеком, вернулся к нему, столь восхитительно повзрослевший, поразительный в своей... ярости? Пэн закрывает глаза и припоминает его лицо. Нет, он не сильно повзрослел, но взгляд его изменился. Он теперь уже не тот искренний щенок, что так сильно бесил Питера своей наивностью. В его взгляде Питер видел отражение собственных, позабытых уже давным давно, страданий. Теперь Питер видит в мальчишке нечто глубоко личное и необходимое. Что-то такое, что он всегда искал.

Ты простишь меня?

Слова пишутся на одном дыхании и сразу же зачеркиваются. Он не стремиться извиняться. Да и виноватым себя не особенно чувствует, хотя и знает, что Косте, наверно, было бы важно от него услышать искреннее "прости". Это не должно волновать никого из них. Но Питер чувствует себя брошенным и покинутым, ему кажется, что тогда, несколько лет тому назад, Косте было также паршиво, но это не то, совсем другое. Мальчишка должен был знать тогда, что иначе нельзя. Должен был понять его решение. Неужели Карелин разозлился на него?.. Нет, невозможно. Питер сделал ему подарок в тот день. Он должен быть благодарен.

Это было правильно.

Он бы сдох в этом городе, так и не принеся никому пользы. Его милый, невинный взгляд навлек бы на них всех беду. Благодаря той сделке Питеру и мальчишкам удалось выжить в этом городе, питающемся чужой слабостью. Сам Питер стал сильнее, когда эти глазки перестали морочить ему голову. Он стал сильнее, беспощаднее к врагам. Да и к союзникам тоже.

Но зачем этот щенок вернулся, тем более такой возмужавший и яростный. Питер никак не мог понять, почему мальчишка помог не ему, старому знакомому, с которым их столько связывало, а какому-то чертову калеке. Чертов Бреккер, его вечный соперник с огромным самомнением, переманил к себе его мальчишку. Может быть, это была месть? Не мог же щенок проникнуться преданностью к Грязным Рукам. Питер знал, что дело в нем, что Костя просто пытался привлечь к себе внимание бывшего наставника, выбрав кого угодно, только не его. В этом появляется хоть капля смысла, затмевающая бесконечные "как?" и "почему?".

Питер сидит в своем кабинете, уставившись на клочки бумаги, уже целую вечность, и размышления никак не стремятся покинуть его голову. Секундная стрелка звучит до безобразия громко, и звук ее набатом отдается в голове. Тук, тук. Тук. Тук. Ужасный, раздражающий звук, и Питер уже почти готов расколоть часы об стол, но вместо этого мнет бумагу и берет новый листок.

Я скучал по тебе

Нет, не скучал, даже успел забыть о мальчике, похоронить его вместе с другими, потерять его в своей памяти, надеясь что он затеряется там навсегда и больше никогда, никогда, слышишь! не вернется. Но он вернулся и стал верным псом калеки... Нет, абсурд. Это только чтобы привлечь внимание.

О, да, внимание он привлек, это несомненно.

Все тело горит тупой болью, напоминая о счастливом спасении из пожара, но и не только о нем. Питер рассеянно смотрит в зеркало, отодвигает стул и подходит к ровной поверхности стекла. На него смотрит шрам, который он как не силился, все не мог убрать. Питер снова касается пальцами огрубевшей кожи и чувствует покалывание. Он может менять лица, одно за другим, но когда возвращается к своему, то и шрам тоже возвращается, будто он всегда был там, будто последние пятьдесят шесть лет там находится этот шрам, пересекающий все лицо, как уродливое напоминание о его слабости перед ненавистным врагом.

Мальчик, ты наверняка знал об этой неискоренимой вражде, поэтому появился именно тогда, когда правосудие вот-вот готово было свершиться, правда? Чтобы ударить посильнее по самолюбию и гордости, отравить своим ядом некогда близкого человека. Это так ты проявляешь свою извращенную любовь?

Питер никак не может найти себе места, ходит из угла в угол, гоняет подчиненных прочь. Уже несколько раз он сорвался на своих людей, пытавшихся хоть как-то привлечь лидера к важным делам банды. И только Феликс заходит в комнату, как ни в чем не бывало, смотрит спокойно. Он совершенно не удивлен, и это-то удивляет Питера больше всего, потому что мыслями он то и дело возвращается к Косте, и Феликс знает об этом, ничего не говорит, и просто ждет. Он знает Питера достаточно, чтобы считаться самым верным другом. Питер описал ему вкраце, что случилось в доках, но на лице старого друга не дрогнул ни один мускул, словно он точно знал, что однажды этот момент настанет.

Однажды все то, что он сделал, догонит его.

Он и не думал, что воспоминания о прошлом так сильно заботят его. Эта история возвращала его куда-то в детство, из которого он так сильно не хотел вырастать душой. А вырос ли? Также, как и его потерянные мальчишки, Питер делал все, чтобы выжить. И делал он это долгие, бесконечно долгие годы. Иногда (всегда, если быть честным) он делал ужасные вещи. Это правда, и он никогда от такого не отмоется. Да и не то чтобы он сильно стремился отмыться. Когда-то давно он решил, что пойдет на что угодно, чтобы добраться до вершины. И вот, он наконец там, но вместо эйфории и наслаждений, обещанных самому себе когда-то давно, жизнь подкидывает ему напоминания о собственных грешках.

Чертов мальчишка. Чертов Бреккер.

Они охотятся за его прошлым, выставляют его напоказ.

Нет, никому не позволено. И никто не сможет. Больше никогда он не попадется на эту удочку.

И все же наваждение не отступает. Он берет перо, несколько раз проходится по уже написанному тексту, чтобы предыдущие строки не разобрать, и пишет. В этих словах вся его ненависть, все его подозрения и вся его надежда. Он и сам не знает, зачем это нужно, но чувствует необходимость. Он запечатывает конверт и вызывает Феликса. Никому другому он это не доверит.

Феликс выходит из кабинета, спокойный и верный, как и всегда. Он направляется в Клепку, чтобы найти мальчишку Карелина, чтобы передать ему конверт с клочком бумаги. Не в силах справиться с напряжением, Питер все-таки снимает часы со стены и швыряет их на пол. Комната замолкает.

Я [зачеркнуто много раз] буду рад встретиться с тобой снова.
С любовью, Питер