Кровь струится по запястьям, густо рисуя синие вены. Пальцы впиваются в горячую кожу липко и пламенно дербаня застывшие черты лица. Это как хрустальные стрекозиные крылышки порвать, как запекшийся сахар в руке раскрошить, а он еще и каркает вороном, из-под хриплого дряблого логова языка и клыков. Черные перья устилают земляной пол, изувеченный белыми косточками — останками былых свершений. В пещеру струится волчий вой, проникая в уши лесным дыханием. Ядвигу толкает охота, тычась в спину мокрым носом, вот-вот перевернется отражение лун и в глазах засверкает страх. Горло искалеченной птицы квохчет насмешкой, где буквы теряются в запахе черной крови. Даже в предсмертии она вызывает восхищение. Острый кинжал режет медленно, но уверенно, разрезая сухожилия и кроша трахею.

— Замолчи, дочь. — Ядвига пихает отрубленную голову в мешок. Вой и птичье кудахтанье становится ближе, к горлу подступает адреналиновая слизь, где-то между яростью и паникой. Сердце, до того сонно тычущее в грудь тяжелыми ударами, резко срывается в непримиримую дрожь, застревая в клетке ребер и трепыхаясь безвольными крыльями. Ведьма поднимается с колен с трудом. Надо. Бежать.

А потом она будет долго шаркать ногами по вырытым узким ходам, хватаясь за острые, влажные камни окровавленными руками, будет задыхаться, застревая меж земляных стен, будет чувствовать как за спиной, словно многоножка лапками, перебирает ошалевшая от ярости и мести охота, изнуряя душу и заставляя алеть огнем легкие. И только после, ближе к утру, заледенев от усталости и пульсирующей по вскрытым венам, крови, она упадет в лесное колючее покрывало, убаюкивая глубокую рану и засыпая тяжелым, мертвецким сном с отпечатками терпких лесных угодий рогатого короля.
***
Веет серым туманом и седая поволока впереди прячет под своим подолом город, что пахнет сыростью, плесенью и мёдом. Рифтен вотчина ублюдков, воров, убийц, моральных уродов и пьяниц. Идеальное место для женщины с головой дочери в мешке. Накидывая капюшон пониже на глаза, Ядвига не смотрит на "блюстителей порядка", лишний раз плывя тихой тенью во взоре молчаливых домов и ускользая на менее людные вены озерного города. Каркающие сестры часто пользовались услугами местной гильдии воров, до тех самых пор, пока гильдия была в силах выполнять свои заказы. Женщина надеялась, что ей все-таки удастся найти вора, способного хоть на что-нибудь вменяемое, быть может им уже удалось воскресить свою репутацию? Тащиться в поисках лучшей доли и более везучей гильдии ей совсем не хотелось, время не на ее стороне.

"Буйная фляга" спряталась в складках мостов и улиц, увязнув в городе тонкой сетью отмычек и кинжалов. Внутри, как и всегда, вьется пыль, паутина и не слишком бдительная охрана. С последнего ее визита мало что изменилось, на первый взгляд. Ядвига поднимает голову, обнажая бесстрастный, желтый взгляд. Тихо, спокойно, почти никого нет, кроме нескольких людей, прилипнувших к столу, как мухи к мёду. Остальные — участники этой... тайной организации. Делвина она знала и знала давно, он тогда был еще совсем молод, а она тогда только-только родила вторую дочь.

— Делвин. — Ядвига присаживается на стул напротив, медленно спуская мешок на пол. Капюшон спадает на плечи, кровавые кудри в тугой косе становятся еще ярче в свете свечи. Почти, но еще не совсем, старик округляет глаза. Они давно не виделись, очень давно. Ведьма стала острее, бледнее, а звериный полог кровавого покровителя окрасил ее в незримые цвета леса. Делвина же окрасила седина и морщины.
- Я...Ядвига?
- Она самая. — Женщина кивает. — Мне нужны услуги гильдии, кто-нибудь желательно без особых моральных ограничений. — Мягкий ее, низкий голос окрашивается легкой усмешкой. Женщина слегка склоняет голову на бок.
- Тебе нужна помощь? — Он по старой памяти волнуется за нее? Как мило.
- Не помощь, услуга.
- Ты совсем не изменилась! — Это он к чему? Она явно забыла как нормально контактировать с людьми.
- Делвин. — Она вздыхает, почти лениво, добавляя в уголки глаз немного отсутствующей человечности и живости. — Я здесь не за выпивкой и болтовней о прошлом, но обещаю, как все закончится, я приду к тебе и мы вспомним как ты сидел с Сиренью и давал ей играть с выкупленным добром и как она потеряла дорогую безделушку...
- Это было ожерелье из крупных изумрудов! — Он возмущенно охает. — Я тогда чуть не поседел раньше времени.
- Ну вот видишь, обещаю, я отдам тебе должное за срочность. — Она тихо смеется, щуря глаза. Врет. Она вряд ли вернется сюда еще раз.
- Ладно, хорошо, уговорила, а как там Сирень? Поди уже выросла совсем.
- Да, очень, красавицей стала, сильной, умной. — Ядвига проговаривает это с гордостью, невольно бросая взгляд на мешок.
- Не мудрено, умная девочка. Ну, хорошо, я сейчас подыщу тебе подходящих свободных людей.
- Лучше одного.
- Понял. — Делвин поднимается с насиженного места, одаривая свою клиентку и старую подругу обезоруживающим полупоклоном.